Почему прощение самих себя и других – это путь к глобальной справедливости

Джон Банцль (John Bunzl), основатель международной организации симультанной политики.

Когда мы протестуем против транснациональных корпораций, политиков и бесчисленных глобальных институтов, таких как ВТО, МВФ и Мировой Банк, когда мы протестуем против тех, кого мы считаем виновными в глобальном потеплении, экологической деградации или увеличении пропасти между богатыми и бедными, мы неизбежно обвиняем их. Часто мы доходим и до того, что обвиняем отдельных людей, которые закупаются в супермаркетах, или которые покупают не товары паритетной торговли и т.п. Протестуя против них, мы неизбежно указываем на них пальцем: «Это ВЫ разрушаете наш мир!» Фактически, не будет большим преувеличением сказать, что основной способ действий движения за мировую справедливость – это протест, способ действий, который неизбежно подразумевает обвинение в наших глобальных болезнях той или другой части общества, института. Действительно, есть много поводов для протеста, и без протеста эти проблемы вряд ли стали бы объектом внимания широкой общественности. Но, как бы ни были ужасны наши глобальные проблемы, не следует ли поставить вопрос так, что в некотором смысле мы все, включая неправительственные организации (НПО) и движение за мировую справедливость, виноваты в настоящем затруднительном положении? В конце концов, кто из нас настолько исключен из мировой экономики, что может честно заявить, что не привносит своей доли в настоящие проблемы – будь это езда на машине вместо прогулки пешком, или покупка продуктов транснациональных корпораций вместо более экологически и социально приемлемой продукции, или покупка неорганической берегущей наш бюджет еды вместо органической, или полет на самолете на отдых или конференцию, что увеличивает выбросы, способствующие глобальному потеплению? Заявлять, что любой из нас безупречен, – не только неправдиво, но более того, это неумолимо ведет к некоему «эко-фашизму», когда «эко-воины» поносят и превращают в жертв остальных, кто по каким-то причинам живёт не в соответствии с принятыми ими критериями, необходимыми для «спасения планеты». Реальность такова, что благодаря нашим личным и групповым выборам, стилям жизни и социо-экономическим системам каждый из нас в большей или меньшей мере способствует обострению и без того ужасного положения. Так что такие представления не только неверны и сеют распри, они отвращают нас от общего поиска решений и ведут в бесконечный замкнутый круг групповых обвинений и обвинений в ответ.

Если же мы все виноваты, то, может быть, мы предпримем первый шаг и спросим себя, действительно ли исполнительные лица корпораций или деятели рынка, которых мы привыкли считать носителями власти, могут значительно изменить свое социально и экологически безответственное поведение? Совершенно ясно, что при конкурентной рыночной экономике любая корпорация, которая в одностороннем порядке начнёт принимать во внимание свою социальную и экологическую ответственность и повышать таким образом затраты на производство – проиграет своим конкурентам, – её ждёт потеря прибыли, падение цен акций, потеря рабочих мест и в конце концов поглощение этой компании другой. Не нужно быть академиком, чтобы додуматься, что на глобальном рынке корпорации могут быть лишь в той мере ответственными, в какой это позволяет общее поведение основных конкурентов, и, поскольку они не могут положиться друг на друга в одновременном рывке к более высоким стандартам, на практике никто не может сделать первый шаг. Так что даже при том, что корпорации очевидно могут делать небольшие шажки в сторону более ответственного поведения и должны поощряться в этом, нам не нужно обманывать себя, думая, что они могут предпринять какие-то существенные, фундаментальные изменения для решения наших глобальных проблем. Совершенно очевидно, что не могут. Как указывает Джордж Сорос, то же самое касается инвесторов и инвестиционных менеджеров. Вот его цитата: «Как анонимному участнику рынка мне никогда не приходилось взвешивать социальные последствия своих действий. Я осознавал, что в определенных обстоятельствах последствия могут быть болезненными, но я чувствовал, что справедливо могу не обращать на это внимания, поскольку играю по правилам. Это очень конкурентная игра, и, навязав себе какие-то ограничения, я бы просто проиграл. Более того, я понимал, что мои моральные мучения ничего не меняют, если принять в расчёт условия реального соревнования на финансовых рынках: если бы я воздержался от действий, кто-то другой занял бы мое место». Так что в действительности не исполнительные лица корпораций и не инвестиционные менеджеры разрушают наш мир, но система, в которой они – и мы – находимся. Мы все разрушаем наш мир.

В конце концов, неужели активисты движения глобальной справедливости действительно думают, что бизнес-лидеры осознают кризис окружающей среды меньше, чем кто-то другой? Конечно, нет. Но они пойманы в порочный круг разрушительной глобальной конкуренции, который не позволяет им действовать так, как понравилось бы нашим активистам, да и им самим. Дэйвид Кортен в своей книге «Когда корпорации управляют миром» проницательно замечает, что «Попытки решить проблему с помощью повышения сознательности менеджеров корпораций далеки от реальности, в которой финансовый рынок требует максимум выручки в короткий срок, а фирмы-налетчики готовы поживиться любой более слабой компанией. Существует множество сознательных менеджеров. Проблема заключается в хищнической системе, которая не дает им выжить. Менеджеры с реальным представлением о роли корпораций в нашем обществе находятся перед ужасной дилеммой. Они должны либо идти на компромисс с тем, что видят, либо идти на риск быть изгнанными из системы».

Это не значит, конечно, что в корпорациях и их руководители отсутствует жадность и эгоизм, не значит, что мы должны становиться защитниками их поведения. Просто чаще всего причиной ежедневных решений, которые влекут за собой ущерб для общества и окружающей среды, является скорее разрушительная конкуренция и страх проигрыша, чем жажда наживы. И они правы, когда говорят: «Если не мы, то наши конкуренты сделают это». Так что какой смысл винить их в этом, если они попали в систему, которая не дает им вести себя иначе? И на что были бы способны наши активисты и НПО, если бы они оказались на их месте и встретились с теми же вопросами? В общем, бороться надо не с корпорациями и их директорами, а с разрушительной конкурентной глобальной системой рынка, в которой они всего лишь самые высокопоставленные пленники.

А что мы можем сказать о правительствх, о тех институтах, которые ответственны за систему, о наших лидерах, которые должны регулировать рынок, чтобы удовлетворить как интересы бизнеса, так и социальные и экологические интересы? Какие регулирующие меры может предпринять правительство для защиты общества и окружающей среды, если в условиях глобального рынка такое их поведение повлечет за собой всего лишь перенос рабочих мест и инвестиций в другую страну – ведь сегодня капитал и рабоие места могут быть быстро перенесены в любую страну, где затраты ниже и доход выше? Защитники окружающей среды в один голос осуждают правительство за недостаточное управление корпорациями, но что может сделать правительство, если нельзя рассчитывать на то, что другие правительства будут действовать так же? Любому правительству, предпринимающему шаги по усилению защиты окружающей среды и социальных гарантий, угрожает перспектива неконкурентоспособности, оттока капитала, потери рабочих мест и, в результате, потеря популярности. Опять-таки – речь идёт не о том, что правительства абсолютно бессильны что-либо сделать для улучшения дел или что мы должны перестать давить на них. Но речь о том, что у них ограниченное пространство для манёвра, ограниченное всё тем же порочным кругом, в который попались и все остальные. Так что, правительства и какие угодно партии вынуждены ограничиться только той узкой политикой, которая устраивает мировой рынок; жалкий набор политических ходов, которые урезают демократию до псевдодемократии; эдакая шарада для электората – какую бы партию мы ни выбрали, и что бы ни было написано в её манифесте, любая политика неизбежно будет подстраиваться к рыночному спросу и потребности каждой страны поддерживать свою "международную конкурентоспособность". Так что активистам нужно спросить самих себя – сильно ли иначе они повели бы себя на месте политиков? Как я указывал, в корне проблем нашего мира лежит порочный круг разрушительной конкуренции, которую никто не может контролировать и, следовательно, за которую никто не может быть полностью ответственным. Далее, глобальные институты ВТО, Мировой Банк и т.п., от которых мы могли бы ожидать контроля глобальной экономики, на самом деле действуют на основании бредовой идеи, что конкуренция – это всегда хорошо; и этот бред навязан им именно их понятной неспособностью контролировать свободное движение капитала и корпораций. Поскольку контроля над движением капитала у них нет, они воспринимают эту ситуацию как само собой разумеющуюся, и для излечения наших глобальных проблем они прописывают нам ещё больше увеличить конкуренцию (например, внесение структурных корректировок, увеличение приватизации, уменьшение налогов, усиление фискальной строгости и т.д.). ВТО, Мировой Банк и прочие только усугубляют проблемы, на решение которых они направляют свои усилия, поскольку не понимают, что экономическая конкуренция становится разрушительной, когда она выходит за рамки адекватного глобального регулирования, защищающего общество и окружающую среду, что и наблюдается в настоящее время. Так что институты, от которых мы ожидаем осуществления надзора над глобальной экономикой и которых мы обычно считаем носителями власти, на самом деле относительно бессильны во влиянии на неподдающиеся их контролю конкурентные силы.

Таким образом, обвиняя правительства, корпорации или международные институты, мы, собственно говоря, приписываем им намного больше значения, чем они на самом деле заслуживают. Обвиняя их и считая их ответственными, мы подразумеваем, что у них есть возможности изменить систему, тогда как в реальности безумная стадная психология глобальных рынков уже поместила их в свой сумасшедший дом. Как ни смущает такая мысль, но все эти «власть предержащие» – такие же пленники системы, как и все остальные. Что сделали бы лидеры движения за глобальную справедливость на их месте – принимали ли бы они совсем другие решения при этом радикальном свободном токе капитала? Я думаю, что нет. Конечно, это не значит, что мы должны оставить свои протесты, напротив! Но мы не должны дурачить себя, думая, что протест или другие конвенциональные формы действия НПО могут привести нас к существенному положительному изменению ситуации; каждый, кому не безразлична судьба мира, должен искать и другой путь.

Наибольшей ошибкой в борьбе за глобальную справедливость было бы обвинение других в нашей печальной мировой ситуации, как будто бы мы сами безупречны и сделали бы все гораздо лучше. Без понимания того, что нас всех можно упрекнуть в настоящем положении дел, и что мы все возможно вели себя так же на чьем-то месте, мы будем лишь продолжать усугублять разделение, несогласие и обиды. Мы строим баррикады неприятия вместо того, чтобы убрать их, и таким образом делаем невозможной атмосферу взаимодействия, понимания и прощения, необходимую для развития чувства глобальной общности, при котором только и могут состояться продуктивные диалоги по нахождению нужных решений.

Когда наконец мы примаем всё это в расчёт, не давая себе погрузиться в отчаяние и упадок духа, парадоксальным образом мы достигаем ключевого и фундаментально важного поворотного пункта – интеллектуального и духовного. Пункта, с которого можно перейти на новый освобождающий уровень мышления и бытия. Мы переходим от того, что американский философ Кен Уилбер называет мышлением "первого уровня", к мышлению "второго уровня", от национально-центрического мышления к мироцентрическому, от плоского редукционизма к интегральному холизму.

Прекратив обвинять других, мы увидим, что на самом деле ни один человек, группа, организация, страна, религия или культура не могут быть выброшены из общего ряда. Мы увидим, что даже те, которые получают много выгод от существующего положения вещей, не могут на самом деле изменить систему, и мы увидим, что мы все попали – в большей или меньшей мере – в порочный круг всемирной разрушительной конкуренции. Это дилемма заключенного, которую обычным путем не разрешить. Мы видим, что, в конце концов, мы находимся все в одной лодке.

От такого общего понимания предстоит путь к созданию предпосылок строительства истинного глобального сообщества: прощение и принятие без осуждения самих себя и друг друга; включенность, необходимая для общего поиска решений. Именно на таком состоянии подлинной Глобальной Общности должна основываться истинная глобальная демократия. Предстоит создание таких условий, в которых мы смогли бы осознать, что мы ВСЕ – ЕДИНЫ: едины в осознании наших человеческих слабостей, едины в восхвалении наших различий, едины в братстве человечества и едины в глазах Господа.

К счастью, этот путь, это самое существенное из эволюционных путешествий человечества уже началось благодаря работе многих организаций в мире, чьи взгляды перешли с первого уровня – протеста, обвинения, мышления «или-или», к мышлению второго уровня – к мышлению без осуждения, мироцентрическому, мышлению «и-и», которое необходимо для разрешения глобальных проблем. Как правильно заметил Энштейн, «никакая проблема не может быть решена тем же мышлением, что её породило».

Одна из организаций, стремящаяся к воплощению этого нового мышления, – это Организация Международной Симультанной Политики, предлагающая всем нам – и активистам, и бизнес-деятелям – средства, с помощью котороых, во-первых, можно вернуть контроль над нашим сегодняшним выхолощенным псевдодемократическим процессом, во-вторых, вместе создавать политику, необходимую для достижения устойчивости окружающей среды и глобальной справедливости. Наконец, она предлагает гражданам во всём мире способ заставить политиков и правительства выполнять эту политику, без исключения какой бы то ни было нации, корпорации или гражданина. Это способ прекратить разрушительную политику глобализации на основе конкуренции, предлагая гражданам мира практичный и мирный выход из "дилеммы узника", это настоящий путь вернуть себе мир – с новой политикой международного сотрудничества во имя нашего нарождающегося, но ещё не родившегося, устойчивого глобального общества.