Международная Коалиция "За Гуманизм!"

Lingwa de Planeta — нейтральный язык международного общения

Д.В. Иванов

Глядя в будущее с гуманистических позиций, очевидно, что, для того чтобы выжить и развиваться, человечество должно будет объединиться в единое целое. В связи с этим большое значение имеет нейтральный язык международного общения. Вообще нужда в языке международного общения велика, и сейчас на практике используется один из национальных языков — английский. Отчасти он заслуживает такое положение, так как язык английского народа и красив, и прост. Однако есть два обстоятельства, которые не позволяют ему стать языком гуманистической интеграции. Во-первых, и это главное, он не является нейтральным языком и даёт заведомое преимущество тем, для кого он родной; а следовательно, он может служить сближению лишь на неравноправной основе. Во-вторых, по факту на сегодня английский язык — это язык антигуманистической гегемонистской политики США, язык информационных войн, язык кризисной товарно-денежной цивилизации и антикультуры. Поэтому абсолютно резонным было решение нашей Коалиции в прошлом году принять в качестве языка Коалиции эсперанто, как самый распространённый на сей день нейтральный язык. Однако при ближайшем рассмотрении очевидно, что и Эсперанто, созданный ещё в 1887 году, не вполне исчерпывает нужду в нейтральном языке, ибо если бы это было так, то вопроса бы просто не стояло. Безусловно, эсперанто — важнейший опыт в интерлингвистике, но в целом он едва ли лучшее и заключительное слово в ней, хотя некоторые принципы его переживут время... В действительности ещё до нашей прошлой конференции в нашей среде существовала идея создать язык нового типа; некоторое время назад она начала воплощаться. Создано ядро языка, который получил рабочее название Lingwa de Planeta.

Каким должен быть язык гуманистической интеграции? Прежде всего — нейтральным. Далее, он должен быть простым и легко понимаемым для максимального числа людей. Можно назвать ещё ряд общих требований: точность, гармоничность, фонетическая приемлемость для максимального числа людей, благозвучность. Однако это не всё. Очень важна психологическая приемлемость языка. Население порабощённой страны, даже хорошо понимая язык захватчиков, никогда не будет считать его своим. Язык хинди ассимилировал огромное количество арабских слов, они стали фактически родными для индусов, однако восприятие этих слов как не-своих остаётся, и сейчас идёт процесс возрождения полузабытых исконно индийских слов и замены ими всем известных арабских. Таким образом, понятность — это далеко не всё, необходимо ещё качество „свойскости“.

Создавать язык международного общения надо таким образом, чтобы для максимального числа людей он хотя бы в какой-то мере воспринимался не просто как нейтральный, но как свой, имел некий привкус родного языка. Отсюда следует: 1) плановый язык должен основываться не на 1-2 языках, а на многих, иметь значимые составляющие, как минимум, самых распространённых естественных языков; 2) он должен быть по возможности натуральным, в том смысле что не должно быть слов, взятых „с потолка“, а грамматические схемы этого языка также должны опираться на реалии естественных языков и не должны сильно маскировать известные живые слова. Такой язык будет психологически приемлемым для большой части, или даже большинства, населения планеты. Он сможет обеспечить дружественное поле для международного общения и выработки решений независимо от господствующей кризисной культуры. В этом идея Lingwa de Planeta.

LdP создаётся на основе 10 наиболее распространённых языков мира, включая китайский и хинди (невозможно игнорировать китайский язык, число носителей которого не уступает английскому, а число людей, для которых он родной, в 2 раза больше; население же Индии, как известно, растёт и может догнать население Китая). Взяты следующие языки: 6 европейских (английский, немецкий, испанский, португальский, французский, итальянский), русский, китайский, хинди и арабский. (Итальянский язык, строго говоря, не относится к числу 10 самых распространённых, однако он естественным образом участвует в LdP, поскольку большинство международных слов имеет латинское происхождение.) В небольшом объёме LdP включает слова и из других языков. Кроме живых языков, мы также постоянно обращаемся к языку Novial, который был создан в 30–х — 40-х годах прошлого века выдающимся датским лингвистом Отто Йесперсеном. Этот язык я лично считаю наиболее удачным из созданных искусственных языков. К сожалению, он базируется лишь на европейских языках. Ещё один язык, к которому мы обращаемся, — Эсперанто, так что кое-какие эсперантизмы в LdP встречаются. Таковы те 12 языков, на основе которых начал создаваться LdP.

Три принципа, которые определяют создание LdP, следующие.
Первый принцип — максимальной международности. Берутся самые распространённые международные слова, понятные большинству. Этот принцип определил то, что бóльшая часть лексики в LdP имеет латинское происхождение. Латинские корни — это корни, разошедшиеся по планете наиболее широко. Слово „свобода“ по-английски liberty, по-французски liberté, по-испански libertad, по-португальски liberdade, по-итальянски liberta... и, в общем-то, очевидно, какой корень следует брать для LdP. Этот же принцип определил очень большую роль английского языка, нынешнего международного. Зачастую именно английскому языку отдаётся предпочтение. Надо сказать, что именно принципом максимальной международности последовательно руководствовался Отто Йесперсен, создавая свой Novial, так что большую часть работы сделал именно он. Спасибо этому выдающемуся учёному.Мы используем много новиальских корней.

Второй принцип — заметное участие каждого из взятых живых языков. Здесь важна мера, как и во всём. Слишком большое участие китайского, например, может затруднить для европейцев изучение языка. В целом я удовлетворён тем, как китайский вписывается в LdP. Китайские слова краткие, красивые, своеобразные. А ведь важна и краткость, и красота, и непохожесть на другие слова. Фонетические особенности китайского не позволяют взять многое, но можно сделать важным то, что берётся. Китайской лексики в LdP относительно немного, но это такие значимые слова, без которых не обойдётся ни один разговор: shwo говорить, yao хотеть, hao хорошо.

В целом мы предполагаем довести количество неевропейской лексики в ЛДП до 15%, и это отнюдь не мало, ибо это 15% самой частотной лексики. Именно таким образом разрешается та трудность, что принципы 1 и 2 отчасти противоречат друг другу. Это решение обеспечивает как лёгкость для европейцев, так и заметную роль („привкус“) неевропейских языков.

При отборе слов для LdP предпочтение отдаётся тем, которые хотя бы отчасти схоже звучат в нескольких языках, и при этом не несут кких-то ненужных коннотаций. Так, например, для понятия „мать“ хотелось взять индийское „mata“; однако в испанском языке matar — убивать, умерщвлять, поэтому от „mata“ пришлось отказаться. Конечно, невозможно избавиться от всех ненужных коннотаций, но определённая деятельность в этом направлении полезна. Ведь задача в том, чтобы соединить соединимое, найти гармоничное целое для непротиворечивых компонентов разных языков.

Третий принцип — умеренного натурализма. Слова должны быть максимально похожи на слова живых языков, но в то же время словообразование должно быть по возможности регулярным. Здесь мы попытались найти некую золотую середину между натурализмом и схематизмом (в обоих есть свои плюсы и минусы), отчасти заменив натуральные нерегулярности простой схемой, а отчасти оставив их. Так, например, разнообразные латинские отрицательные приставки im-, in-, ir- заменяются везде на non-, так что „невозможность“ — „nonposiblitá“, хотя для европейцев гораздо натуральнее звучало бы „impossiblitá“. От глаголов регулярно образуются прилагательные с суффиксом –able, так что, например, „видимый“ — „vidable“, а не „vizible“, что было бы для европейцев роднее. В то же время оставлена такая нерегулярность, как переход t в s при образовании существительных от глаголов: admita — admision, reflekta — refleksion. Хотя, должен сказать, это весьма понятная нерегулярность (окончание -tsion естественно переходит в -sion), а плюс в ней огромный, поскольку слова узнаваемы и звучание натуралистично. Вследствие чрезвычайно широкой распространённости, оставлен такой натурализм, как слово „vita“ — „жизнь“, при том что „жить“ — „viva“, т.е. чередование в корне сохранено. Аффиксы в LdP в большинстве своём повторяют аффиксы естественных языков.

О фонетике. Сделано довольно многое, чтобы убрать фонетические препятствия между языками. Во многих языках отсутствует такой звук, как [z] (в скандинавских языках, в китайском). Поэтому слова составлены таким образом, чтобы этот звук не был смыслоразличительным (как, например, в Эсперанто или Идо rozo — roso). В LdP представители этих языков могут спокойно читать букву „z“ как [s]. Букву „x“ в таком слове, как „examen“, испанцы имеют полное право прочитать как [eksamen], как они привыкли. Далее, в русском языке нет такого звука, как [w]. Этот звук есть в LdP, но он также не является смыслоразличительным (как, например, в идо vesto — westo), его можно произносить и как [v]: с равным правом можно произносить [lingwa] и [lingva]. В LdP нет разных видов [h], как в Эсперанто. Для звука [c] („ц“) нет отдельной буквы, так как он, как и во многих языках, встречается очень редко, на стыках слов. Многое сделано для удобозвучания: большинство слов оканчиваются на гласную, так что громоздкие сочетания согласных исключены.

Грамматика LdP проста. Глаголы имеют одну и ту же форму для инфинитива, настоящего времени и императива; прилагательные не изменяются по родам и числам; существительные, кроме окончаний множественного числа и окончания -n для генитива, также не изменяются.